Ideal жертвы - Страница 68

Только что ей, собственно, за дело до наших с Костей отношений? Неужели, с ее-то лицом и фигурой, она тоже имеет на него виды?! Представить невозможно, что у Кости с ней могло что-то быть. Конечно же, тогда, в ресторане, они просто беседовали. Потому что не может нормальный мужчина захотеть этакую кадушку сала!

Я уже приготовилась рявкнуть на толстуху. Пусть катит прочь! С какой стати она следит за нами?

Но мимолетно посмотрела моему принцу в лицо – и прочла в его взгляде мольбу. Услышала его еле слышный шепот: «Несчастный человек... Пожалей ее».

Я про себя хмыкнула. Могу, конечно, и промолчать – но только, судя по решительному виду пампушки, скандал в любом случае начнется...

Я оказалась права, Бэла фурией подскочила к Косте (передвигалась она сейчас куда быстрее, чем во время наших с ней тренировок) и взметнула руку в пощечине. Я отступила на шаг. Интересно, как мой рыцарь поведет себя в столь щекотливой ситуации?

Но Костя не выглядел растерянным. Он легко и уверенно перехватил руку Бэлы, обнял девушку, успокаивающе заговорил:

– Изабель, пожалуйста...

Я не удержалась и фыркнула. Пампушка Бэла, оказывается, еще и Изабель?

А та вырывалась из Костиных рук и довольно бессвязно вскрикивала:

– Пусти! Негодяй! Ведь я тебе верила... Ждала!.. А ты, ты! Ты просто лжец!

В ее глазах плескалось искреннее отчаяние, мне даже стало жаль беднягу. Конечно, обидно: иметь такое невыразительное лицо, кучу лишних килограммов, голову, забитую совершенно бесполезными знаниями – и при этом мечтать о принце. Но почему она кричит, что верила и ждала? Неужели наивная девочка действительно возомнила, что такой совершенный мужчина, как Костя, может в нее влюбиться? Да нет, нельзя быть до такой степени глупышкой.

Вдруг меня кольнуло страшное подозрение. Вспомнился рассказ моего бывшего начальника Емельяна. Ведь тот утверждал – и очень уверенно, – будто сотрудники санатория оказывают заезжим столичным штучкам сексуальные услуги. Так, может, Бэла, москвичка-богачка, моего Костю просто купить пыталась? Не он ее пригласил – она его вывела в бар, накормила... И теперь бесится, что он гулял на ее деньги – а потом кинул?

Фу, даже подумать противно. Чтоб Костя – мой Костя! – оказался альфонсом? Не может быть. Но почему тогда у него такой виноватый вид? Почему он просто не пошлет эту Бэлку?

А он все твердит:

– Бэла. Пожалуйста. Не надо. Я прошу тебя: не кричи. Все хорошо.

Та уже и не кричала: просто ревела. Потом вдруг неожиданно резким движением вырвалась из Костиных объятий и бросилась ко мне. Я подобралась. Он, может, и джентльмен – но я, коли Бэла посмеет на меня кинуться, влеплю ей так, что мало не покажется.

Однако толстуха лезть в драку не стала. Смахнула с глаз злые слезы и спокойно обратилась ко мне:

– Лиля! Мне тебя просто жаль.

Этого я не ожидала и хмыкнула:

– Тебе? Меня?

– Ты просто не знаешь, что он за человек, не понимаешь, с кем связалась. – Бэла с нескрываемым презрением посмотрела на Костю.

Я забыла о своих намерениях вести себя тише воды ниже травы и промурлыкала:

– Ну, одно я знаю прекрасно. Любовник он отличный!

Бэла изменилась в лице, но, тем не менее, продолжала свою явно выстраданную речь:

– Твой Костя – он просто альфонс. Альфонс! Охотник до чужих денег!

Я в изумлении увидела: Костино лицо закаменело. Неужели мои смутные подозрения подтвердились? И Бэлка говорит правду?!

– Кто же ему платит? Ты? – усмехнулась я.

Все равно не поверю. Слишком это низко, подло, позорно...

А Костя строго обратился к Бэле:

– Изабель. Пожалуйста, прекрати психовать и объясни, что ты имеешь в виду.

– Да-да, – подвякнула я. – Объясни. Когда вы с Костей вместе ужинали, кто из вас оплатил счет?

И в изумлении нарвалась на досадливое Костино:

– Слушай, Лиля, не лезь, а?

Пампушка же наградила нас обоих ядовитым взглядом и выплюнула:

– О, Лиля, наивная ты провинциалочка! Не все так просто. Думаешь, он за мой счет всего лишь поесть хотел? Нет, это было бы слишком примитивно. Костя – он играет не в лоб, он работает тоньше. Развести девушку на ресторан и расплатиться сексом – действительно мелко... Костя у нас не за сто баксов работает и даже не за тысячу. Ему сразу все деньги нужны. Все мое состояние. Правда, милый?

Костя же внимательно взглянул ей в глаза и спокойно повторил:

– С чего ты, Бэла, взяла, что я претендую на твое состояние?

– Ах, ну да, конечно! – фыркнула она. – Разве ты признаешься – особенно (уничижительный взгляд в мою сторону) при ней? Но я точно знаю: ты только с теми женщинами общаешься, у кого деньги есть! А кто бедный – на тех тебе плевать!!

И, наконец, пробила даже невозмутимого Костю. Тот пожал плечами.

– Слушай, Изабель, ты, наверно, устала. Иди в своей номер. Полежи. Отдохни.

– Не надо из меня сумасшедшую делать! – Окончательно взъярилась толстушка. – Я точно про тебя все знаю, мне отец сказал!

– Отец-то твой здесь при чем? – пробурчала я.

Бэлка же продолжала разоряться:

– Ему по поводу меня звонили отсюда, из «Ариадны»!

– И зачем же? – поинтересовался Константин.

– Сам прекрасно знаешь зачем! Хотели выяснить, сколько у меня личных денег! Это ты, ты звонил, больше некому!

– Я? Выяснял, сколько у тебя денег? У твоего отца?

– Да! У моего отца, у Ивана Малыгина.

– Это тебе отец такое сказал?

– Слушай, хватит придуриваться! – совсем уж взбеленилась Бэла. – Я все знаю! Ты сначала запал на меня, а когда узнал, что я на самом деле бедна и тебе ничего не обломится, тут же переключился на нее!

«Нестыковочка, – мелькнуло у меня. – Я-то уж точно совершенно нищая, один только долг в двадцать семь тысяч долларов. Однако Костю мое финансовое положение явно не смущает».