Ideal жертвы - Страница 33

Твари они все-таки, эти мужики, подумала я. Шантажисты несчастные. Но от комментария вслух отказалась. Не те у меня еще с клиенткой отношения.

Я посмотрела на часы. Уже двадцать минут урока прошло. И давление, и пульс у женщины наверняка пришли в норму.

– Ладно, Елена Ивановна, – строго сказала я. – Тогда давайте работать. Возьмите гантельки в руки, делаем наклоны с отягощением... На «раз» вдох, на «два» – выдох и наклон. Начали! Раз – и два... Раз – и два...

Я смотрела, как она пыхтит, еле доставая руками до коленок, но продолжала командовать:

– Выдох делается в момент наклона! Не задерживайте дыхание! И раз – и два, и...

Снова произнести «раз» я не успела – моя клиентка вдруг покачнулась. Ее лицо стремительно заливала пунцовая краснота, глаза выкатились из орбит.

Я бросилась к ней, но подхватить не успела – Елена Ивановна рухнула на пол. Ее глаза смотрели в одну точку, грудь не вздымалась.

– Помогите! – что было сил крикнула я.

В зал тотчас же, будто караулил под дверью, влетел амбал Кирюха.

– Кир, позови врача! – истерически крикнула я. Тот острым взглядом совиных глазок окинул распростертую на ковре клиентку, присел, коснулся пальцами ее шеи и пробормотал:

– Ей уже не врач нужен, а гробовщик.

В тот момент у меня почему-то возникло ощущение, что он чуть ли не ждал этой смерти.

Кирюха уставился на меня и злорадно прошипел:

– Ну, ты, Лилька, попала!

...Дальше помню только яркие картинки. Вот к спортивному комплексу подлетает «Скорая помощь»... Подле моей клиентки суетятся врачи... До меня доносятся обрывки фраз: «У нее гипертония... а инструктор ей такую нагрузку дала! Вот сердце и не выдержало». Потом тело, с головой накрытое простыней, кладут на носилки и выносят прочь.

И эта картина окончательно убедила меня в том, что в моей жизни свершился типичный ночной кошмар любого тренера: его подопечный умирает на тренировке.

Теперь, конечно, все. Никакой работы в элитном санатории, да и в родной спорткомплекс меня Емеля обратно не примет. Слухи разлетаются быстро – кто захочет заниматься с инструктором, который довел человека до смерти?! Только ведь на самом деле не доводила я никого. И не было, не было никакой особой нагрузки!! Я своих теток в Кирсановке куда серьезней гоняю, и все живы! Только как оправдываться, я абсолютно не представляла. Надо писать заявление об уходе и паковать сумку.

Но даже собрать вещи мне не дали. Едва труп моей клиентки вынесли из спорткомплекса, ко мне подошел Кирюха. Я с удивлением заметила: его обычно злые глаза сейчас смотрят даже сочувственно. И за плечо он меня взял без обычной грубости. И голос почти ласковый:

– Пойдем, Лиля. Тебя Арсений Арсеньевич хочет видеть.

Директор санатория. Давешний седой карлик. Такому точно ничего не объяснишь. Надо виновато кивать, со всеми обвинениями соглашаться и поскорее прочь из этих стен. Расставаться мне с санаторием совсем не жаль. Но очень грустно, что я так и не доказала Косте, что достойна быть рядом с ним.

...В кабинете присутствовал один только директор-тролль. Сесть он мне не предложил. Едва Кирюха втолкнул меня в кабинет, вскинул голову от бумаг и коротко произнес:

– Руки бы тебе вырвать.

Я молчала. Наш Емеля, когда в гневе, насылает на головы подчиненных куда более страшные кары – однако все мы до сих пор живы.

– Идиотка. Бестолочь. Ты понимаешь, что нас всех подставила?!

Пусть пошумит. Чем громче крики, тем быстрей ярость схлынет.

Однако плохо я знала местного начальника. Больше никаких наездов не последовало. Арсений Арсеньевич коротко велел:

– Подойди.

И перекинул мне через стол отпечатанную на принтере бумажку. Я прочитала:

...

«Я, Бодрова Лилия Леонидовна, паспорт серии 45 06 номер 408468, выдан 13 ноября 2007 года УВД г. Кирсановка, обязуюсь выплатить семье пострадавшей 30.000 (Тридцать тысяч) долларов США. Число, подпись».

Я изумленно взглянула на шефа. Пробормотала:

– Что за ерунда?

– А ты думала просто так уйти? – равнодушно пожал плечами директор.

– Но с какой стати я должна платить?

– Считаешь, мы тебя бесплатно покрывать станем? – усмехнулся он.

Я разозлилась:

– Пожалуйста, не покрывайте! Я здесь вообще ни при чем.

– Тебе заключение о смерти показать? Не вопрос, врачи со «Скорой» оставили.

Он швырнул мне официальную, с двумя подписями и печатью бумагу.

«Острый инфаркт миокарда, спровоцированный чрезмерной физической нагрузкой», – прочитала я.

А директор продолжал давить:

– Поэтому, Лилечка, никаких сомнений нет. До смерти свою клиентку довела именно ты.

– Не доводила я никого! Она от силы десять приседаний у меня сделала! От этого не умрешь!

– Это ты, – директор плотоядно улыбнулся, – ее мужу будешь рассказывать. И ее детям. Двух сыновей сиротами оставила. Хочешь, устрою вам теплую встречу?!

Я представила, какие слова сказала бы человеку, который, не дай бог, угробил бы моего Максимку, и пробормотала:

– Нет... Не надо.

– Или, может, ты в милицию хочешь? – повысил голос Арсений Арсеньевич. – Я тебе и ментовку организую. Будешь свои оправдания в КПЗ лепетать! – И злорадно добавил: – Только гарантирую: тебе не поверят.

Я еще раз пробежала глазами расписку. Нет, конечно, я не хочу в милицию. И с родными погибшей клиентки встречаться не хочу. Но тридцать тысяч долларов – сумма для меня абсолютно нереальная.

Я твердо произнесла:

– Можете звонить в милицию. Платить я не буду.

– Дура, – спокойно произнес директор.

И действительно взялся за телефонную трубку. А я лихорадочно размышляла над ситуацией. С какой стороны ни взгляни, выходило, что милиция, следствие и суд для меня выгодней. В умышленном убийстве точно не обвинят, а причинение смерти по неосторожности – статья, кажется, не очень серьезная. В худшем случае пару лет дадут – и то, скорее всего, условно.